Пример отличной плодовитости пчелы (статья из Земледельческой газеты за 1837 год)

Г-н Леопольдов, Саратовский житель, сообщает редактору Земледельческой газеты следующий пример плодовитости пчел, и выгоды заниматься в тамошней стороне пчеловодством.

«Родитель мой» – говорит он – «не был сначала пчеловодом. Один раз случилось ему в ржаном поле поймать налетного роя, около Петрова дня (29-го июня). Рой был чрезвычайно сильный. Огребши пчел, он постарался достать себе хороший улей, посадил их, и оставил улей надворе, что бы лучше иметь надзор за ним. В начале июля зацвела подле селения большая липовая роща. Рой струёй полетел на поход и до половины августа не только не сделал хорошее гнездо, но и обогатился медом; а родитель мой, по неопытности своей, даже и не знал об этом. Рой уже начал дуть соты снаружи под крышкою, и носить в них мед. Приходит пчеловод, сосед моего родителя – и говорит: пора ломать! Вскоре приступили к вырезке меда. Открыли улей, и нашли его совершенно полным сотов с медом. По совету пчеловода вырезали весь низ по кресты, т. е. больше половины улья; тронули даже голову (выше крестов) в надежде, что улей еще успеет поправиться – и надежда эта не обманула, потому что пожива пчел была чрезвычайно благоприятная. Меду получено около пуда, большей частью липовца. После вырезки, улей начал работать еще прилежнее и опять успел сделать занос почти до тла. В этом положении – с большею силой, с большим запасом меда, улей составлен на зиму в сухой и теплый погреб. На весну, он вышел, как говориться, молодцом: и силен, и богат медом; стало быть кормить его не было надобности. С расцвета вербы и ветлы, он снова начал прекрасно работать, и уже в конце мая, в теплые вечера, показывался, как говорят наши пчеловоды, медведем, т. е. пчела одевала весь улей, который имел в это время вид черного медведя. В начале июня он начал роиться – и в продолжение первой половины месяца, опустил семь роев! Молодые все были посажены отдельно, потому что каждый был надежен. Не смотря на то, что рои эти были молодцы, они дали меду все вообще более трех пудов. Впрочем, отец дал менее чем дети – каждый порознь. В нем заметно было истощение или оскудение силы. На весну оказалось, что все молодые вышли живы, а отец извелся. Он погиб от неосмотрительности хозяина: надобно было последний, т. е. седьмой рой пустить на него же, и тогда он наверное был бы спасен. Кроме того, он был обижен и вырезкой меда на ровне с сильными своими детьми, по обманчивой надежде, что опять поправится. Но у него мало было силы – и это главное, хотя пожива еще и была. На другую весну, дети все его были живы и исправны. Весна была благоприятная; лето – тоже. Семь ульев дали 20 молодых; а все вообще принесли меду более 7 пудов. 27 ульям нельзя было зимовать в одном погребе; и потому вырыта землянка, которая в последствии оказалась могилою для большей части ульев. Он вышла сыра, холодна – и в эту зиму 22 улья погибло: у них и найдено было довольно меду, но соты заплесневели и замерзли. Чудно еще, что не все пропали! Через три года от 5 ульев вышло опять до 60. После того завод покойного родителя моего раздробился: старшего брата моего он отделил, и опуская на чужую сторону, дал ему, между прочим, 20 ульев, от которых, у него в 6 лет, развелось около 200 ульев; остальную пасеку разделили мы с меньшим братом и теперь ею пользуемся».

«Факт этот доказывает, как плодовита может быть пчела при благоприятных обстоятельствах, и какое влияние имеет на нее рачительный уход».

1837 год, Ж.З.

Читать другие статьи в разделе “Сборник статей из старинных журналов и газет связанных с пчеловодством.”